Первый раз зайдя в каюту командира СКР «Ленинградский комсомолец», я сразу же встретился взглядом с маршалом Жуковым.
Бюст маршала, выполненный из блестящего металла, выглядел увесисто. Маршал был похож на себя самого с фотографий в Карлхорсте, грудь кителя украшали четыре геройских звезды, деталировка исполнения которых позволяла предположить некую заднюю мысль автора. Что впоследствии Виктор Николаич и подтвердил, разразившись гневной филиппикой в адрес недавно почившего генсека.
Бюстик был свидетелем всего происходившего в командирской каюте, именно ему, как мне представлялось, Кислицын доверял свои сокровенные ночные мысли. Командир никогда не брал его за голову — двумя руками и под плечи, Жуков покидал свою место на бортовой полке под иллюминатором кабинета только на выход в море.
Маршал Г. К. Жуков
Пару раз его забывали положить на койку, и раздосадованный маршал на качке начинал летать по каюте, круша мебель и производя звуки. Вахтенный офицер, не дожидаясь окрика командира, орал по всем линиям трансляции: «Специалисту СПС прибыть на объект приборки!!!»…
Бюст никого не оставлял равнодушным: к жуковскому имени обращался командир, обосновывая необходимость закручивания гаек и двухсменки офицерского состава; Жуков был первым, кого встречали многочисленные проверяющие, заходя в сопровождении дежурного к командиру.
Некоторые из них помалкивали по этому поводу, некоторые понимающе усмехались. Встречались экземпляры, напоминавшие Виктор Николаичу об исторических решениях пленума ЦК КПСС 1957 года, осудившего бонапартизм, режим личной преданности и умаление роли политорганов. Таких Витя не отпускал без душеспасительных бесед, щедро снабжённых мрачными предсказаниями, злобными взглядами исподлобья и распухшей кулей на лбу…
Этот бюстик ему и хотели поставить в виде вишенки на торте при подготовке персонального дела, но времена изменились, и местечковые Мехлисы затаились до поры до времени.
С днём рождения, товарищ маршал Советского Союза.
= = = = =
Дополнение (из обсуждения рассказа в Фейсбуке):
Ренат Мустафин: Я, после очередного разноса командиром, спустился в каюту и на листе А4 нарисовал плакат с красноармейцем:
«ТЫ
— Задраил иллюминатор?
— Выключил электроприборы?
— Сдал секретную литературу?»
Оригинал повесил на дверь, а фоторепродукции разложил под стекло на столах командиров боевых частей…
Через день Кислицын вызвал меня к себе:
— Твоя работа?
— Так точно!
— Когда ты уже повзрослеешь?
— Может быть, после того, как старлея получу… (ходил лейтенантом третий год).
— Ещё такие есть? — кивнул он на лежащую перед ним фотографию «плаката».
— Сколько угодно!
— Чтобы во всех каютах были!!!
Весь прикол в том, что лицо красноармейца я писал с фотографии Виктора Николаевича…
Павел Вишняков: Помню этот плакат — супер!
Ренат Мустафин: Я его потом Кислицыну подарил, когда тот с корабля ушёл.
Геннадий Ревин: Бюст легендарного маршала был подарен командиру корабля в день первого подъёма военно-морского флага 27 июля 1977 года строителем-ответственным сдатчиком Горшковым Константином Александровичем.
Так Маршал и оберегал «Ленинградский комсомолец», переходя от одного командира к другому. Очевидно, последний командир корабля и забрал бюст себе на вечное хранение.
Павел Вишняков: Спасибо, товарищ комдив.