Из книги Вячеслава Владимировича Бирюкова «Неизбежность прошлого» про 130 бригаду противолодочных кораблей в Ара-Губе.
(продолжение, начало в «Предисловие или несколько слов в оправдание», «Среда обитания», «Линия жизни, первые штрихи. Судьба.» и «Зачем мне это»)
* * * * *
В конце шестидесятых-начале 70-х годов прошлого века страна, а вместе с ней и флот, были на подъёме. Впервые после убийственных для ВМФ последствий революции, опустошительной войны и неизменно сопутствующим этим катаклизмам разрухе и нищете голодных послевоенных лет, победившая страна могла себе что–то позволить, появились ресурсы.
Наука и промышленность, направляемые волей всемогущей партийной власти, отправили в космос первого человека, военного летчика, улыбка которого лучше всяких аргументов убеждала в преимуществах социализма. На улицах появились разноцветные «Жигули», советские люди заселялись в небольшие, но отдельные квартиры в пятиэтажных домах.
Взлёт судостроения позволил наладить строительство кораблей, в том числе, с ядерными энергетическими установками, баллистическими и крылатыми ракетами на борту. В течение календарного года в этот период ВМФ СССР получал от промышленности в год по нескольку подводных лодок, в том числе, атомных и надводных кораблей, в том числе, океанской зоны.
Однако изобилие в отечественной практике народом, чаще всего, воспринималось, как явление временное, для флота, создавало дополнительные проблемы. Выделяемых флоту средств на все не хватало. Инфраструктура флота отставала от возрастающих потребностей.
Не хватало оборудованных хранилищ, дорог, транспорта, жилья, причального фронта. Часто возвратившемуся с моря кораблю приходилось долго ждать на якоре, когда освободится место у причала, что кроме неудобств для экипажа приводило к большим затратам моторесурса. Пережившее годы суровых испытаний общество нащупывало пути и методы решения задач в условиях изобилия.
Очевидно, кого-то из столичной акватории следовало убрать. Политическая воля была проявлена в отношении 130 бпк, которой поставили задачу на перебазирование в Ара-губу.
Корабли бригады на это время занимали седьмой (в то время – деревянный) причал в губе Ваенга в Североморске (позже на его месте был построен самый протяженный стационарный причал для стоянки тяжелых атомных крейсеров).
Директивой предписывалось 130 бпк в полном составе перебазировать в Ара-губу 10 кораблей: 6 кораблей проекта 159 (СКР-33, СКР-9, СКР-26, СКР-17, СКР-34, СКР-22) и 4 корабля проекта 159А (СКР-29, СКР-16, СКР-106, СКР-103).
По этому плану для кораблей бригады в южной части Ара-губы силами военных строителей и морской инженерной службы флота летом 1969 года были установлены 3 плавпричала ПМТ-75, укрепленных бриделями к 50-тонным бетонным массивам, разложенным мощным плавкраном на прибрежное дно. Подведено электричество, установлены колонки для подключения кораблей к береговому электропитанию.
Неудобства «переезда на новые квартиры», проходившего полярной ночью зимой с 1969 не 1970 годы, легли на плечи капитана 1 ранга В. Кудрявцева, который в это время был командиром бригады. Комб*иг (букву «Р» он не выговаривал) жил на кораблях, семья находилась на большой земле, поэтому приказ на перебазирование и процедуру вынес спокойно, в ход событий практически не вмешивался.
Большинство офицеров и мичманов имели жилье в Североморске (столица!), и особого желания переезжать в заполярную глушь не проявляли (да и Ара-губа была не в полной мере готова обеспечить корабли всем необходимым). Позиция командира соединения и сложившиеся условиях определила «мягкий» вариант перевода кораблей, допускавший массу уважительных причин для пребывания в Североморске и затягивание сроков перехода в Ара–губу.
Факт перебазирования обозначили переводом в Ара-губу одного корабля.
Доклад о выполнении Директивы был сделан в декабре 1969 года после перехода в Ара-губу и швартовки у третьего причала СКР-103 (командир корабля капитан 3 ранга Б. Мельник). Это событие и стало точкой начала отсчета времени пребывания 130 бригады противолодочных кораблей в Ара–губе.
* * *
Этот корабль к величайшей радости я застал на 3 причале, когда в начале зимы (69–70 годы) прибыл на последнем автобусе в Видяево к месту службы. Выйдя из автобуса, направился в пункт базирования, двигаясь пешком по середине занесённой снегом дороги. На подходе к Ара–губе, ориентируясь по огням, обозначающим стоящее у причала судно, в полной темноте дошёл до корабля, и поднялся по трапу на СКР–103. Вызванный вахтенным дежурный офицер проводил меня к командиру корабля.
Командир СКР-103 Борис Иванович Мельник в кают-компании смотрел программу мурманского телевидения в черно–белом изображении (другого ничего не было). Он принял у меня доклад о прибытии «для дальнейшего прохождения службы», вызвал вестового, напоил горячим чаем, сказал, что корабль Ю. Ярошенко в море на обеспечении и будет, скорее всего, завтра и проводил в каюту. «Если обстановка изменится, вам сразу сообщат», — сказал он уходя.
Засыпая я поблагодарил судьбу за хорошо организованную встречу, за Бориса Ивановича Мельника, и его корабль, за горячий чай, за приют. Не хотелось думать, что бы я стал делать, если предположить, что мой 9-километровый ночной бросок по заснеженной тундре в пункт базирования закончился бы на пустых и безлюдных причалах. Гостиницы в Ара-губе (и в Видяево) не было.
Человек быстро привыкает к хорошему. Однако на военной службе в силу резких, часто неожиданных перемен обстановки, привычка, как сложившийся способ поведения, не успевает приобрести характер потребности.
В начале четвертого меня разбудил дежурный по низам.
«У моряка нет трудного или лёгкого пути…» — вспоминал я текст под портретом известного флотоводца в адмиральском коридоре училища радиоэлектроники, покинув рано утром гостеприимный СКР-103 и, стараясь в темноте попасть в свои вчерашние следы, на глубоких сугробах дороги в Видяево. На часах было 4:00 утра. Первый автобус в Мурманск, на который мне нужно было успеть, отправлялся из поселка в 6:30. Я двигался в Североморск, куда был направлен ночью мой корабль вместо Ара–губы…
* * *
СКР-103 не был в Ара–губе первопроходцем. К его приходу пункт базирования был частично освоен экипажем плавбазы подводных лодок 9 эскадры подводных лодок Северного флота — «Атрек» [АТРЕК (Селяха, Суляха) — река в Иране и Туркмении, частично пограничная. Судно, в ВМФ использовалось как плавбаза подводных лодок проекта 233к, построено в Ростоке в 1954 году. Переведено в подкласс ПКЗ)].
Плавбаза числилась в строю в составе боеготовых сил, в море не выходила, но мачту украшал вымпел, свидетельствующий о готовности судна к плаванию. По легенде судно находилось в точке рассредоточения с полностью укомплектованным штатом личного состава срочной службы, мичманов и офицеров.
В рассказе В. Гашинского «Армагеддон в Ара–губе» отмечена негативная реакция экипажа «Атрека» на попытки любознательных противолодочников проникнуть на загадочный пароход.
Особо теплых отношений с «Атреком» действительно вначале не сложилось. Они, числясь в составе 9 эскпл, считали себя подводниками, а мы были противолодочниками, однако противоположное притягивается, служебные контакты поддерживались.
В начальный период освоения Ара–губы, при подходе корабля 130 бпк к своим тогда ещё пустым причалам, приходилось обращаться к командиру «Атрека» с просьбой о выделении швартовой команды. Такие просьбы не вызывали особого подъёма, но неизменно выполнялись. Видимо, в предчувствии смены хозяев и статуса судна. И не напрасно.
Легендарному судну было суждено прожить еще одну жизнь. «Атрек» был передан в состав 130 бпк, переведен в подкласс ПКЗ, пришвартован к 3 причалу, и, соответственно, переименован.
В истории 130 бригады «Атрек» (а потом ПКЗ-206), как крейсер «Аврора» в истории страны, останется символом возможностей одного человека изменить окружающий мир, превратив его в среду обитания.
Судно в дальнейшем сыграет заметную роль в жизни противолодочного соединения, как место размещения командования и штаба, оркестра, секретной и простой канцелярий, проведения совещаний и пр.
Смена ориентации судна каких-либо потрясений или даже серьезных изменений не вызвала. Основным содержанием короткого перехода подводника «Атрека» в противолодочника «ПКЗ-206» стала передача кают новым хозяевам. Каюту командира занял командир 130 бпк В. Гончарук, а вторую по уровню комфорта – его заместитель по политчасти Беглов Дмитрий Филиппович.
Прожив одну из самых длинных жизней из 12 аналогичных судов, построенных и переоборудованных в 50-е годы прошлого века на иностранных верфях для нужд советского ВМФ, «Атрек» почетно погибнет (в феврале 1986 года) от боевого повреждения — взрыва вспомогательного котла. По одной из версий его потопит машинист котельный, виновник аварии, который после ДМБ хвастался, что по примеру Маринеско уничтожил немецкий пятитысячник. До своей славной кончины «Атрек» станет ещё и пунктом управления бригадой, основой береговой инфраструктуры, началом большой стройки.
Процесс перебазирования бригады затянулся на несколько месяцев, удерживая корабли и людей в Североморске по уважительным и не очень причинам.
Но офицеры и мичманы начали получать в Видяево квартиры, устраивать в садик детей. По инициативе шефов из подмосковных Химок во время школьных каникул для детей офицеров и мичманов бригады были организованы выезды на отдых в летние лагеря на Черноморском побережье. За льготный отдых бригада выделяла в летний лагерь одного мичмана-воспитателя на весь сезон.
C приближением весны поселок оживал. В хорошую погоду заснеженные, залитые солнцем пологие близлежащие сопки собирали на своих склонах всё население поселка. На лыжах, санках, ледянках дети и взрослые неслись вниз, компенсирую ощущением полета, малоподвижную жизнь длинной полярной зимой.
По Центральной улице, неестественно громко смеясь, начинали свои ритуальные дефиле группы повзрослевших девочек – выпускниц местной школы.
Летом, после окончания занятий в школе население Видяево резко сокращалось, поселок становился безлюдным. Но за плотно зашторенными от незаходящего солнца и посторонних глаз окнами домов продолжалась жизнь. Выручка магазина «ГУТвино» заметно возрастала.
Развивалась береговая инфраструктура губы Ара. Связи с Североморском по мере развития собственной базы слабели. Постепенно в ходе этого процесса, проблема расставания с Североморском поменялась на противоположную. С кораблей, проходящих ремонт в Росте, офицеры и мичманы, преодолевая трудности, прорывались в Видяево, куда из Мурманска два раза в сутки ходил пассажирский автобус.
* * *
Продолжение следует.