Из авторского сборника армейских воспоминаний Николая Семёнова «По волнам моей памяти»
Большинство солдат нашей 3-й роты на чёрных погонах носили неуставные шифровки. Вместо положенных «СА» (Советская Армия) – новые самодельные «СФ» (Северный Флот) с чайкой сверху. Мы служим на Северном флоте и всячески это показываем.
Основной заботой старослужащих солдат, да и многих остальных является изготовление на погоны новых шифровок с чайками. Для этого покупаются в солдатском магазине новые чёрные чистые (без букв шифровок «СА») погоны. Затем из плотной бумаги вырезаются новые буквы шифровки «СФ» с чайками, которые прочным клеем наклеиваются на новые чистые погоны. В завершение, буквы новых шифров на погонах сверху покрываются светло-кремовой блестящей краской, и погоны приобретают очень красивый вид, соответствую моменту.
Наше командование в один момент пыталось с этим бороться, но очень быстро поняло свою бесперспективность в этой борьбе, и далее всё шло по заведенной армейской традиции. Борясь с воровством бушлатов-спецпошивов, наше командование приказало на спине «спецаков» нанести белой краской по трафарету большие буквы шифровки «КСФ» (Краснознаменный Северный Флот), чему все только были рады. Спецпошивы с шифровками на спине всё равно пропадали.
Близость залива и моря и нас всегда и везде сопровождали чайки. Рядом с теплицей у камбуза были баки с пищевыми отходами, куда часто наведывались кроме чаек более крупные прибрежные птицы – бакланы. Эти птицы здесь все были белые и напоминали больших гусей с размахом крыльев до полутора метров. Они были достаточно спокойные и неагрессивные птицы. Одного такого баклана наши солдаты там же поймали и привели в казарму, держа с двух сторон за концы крыльев. Диковинную птицу провели «под конвоем» по «центряку» казармы и спальному помещению, чтобы показать ее всем солдатам роты, затем птица была отпущена на волю.
Работая на береговой линии залива около причалов, часто приходилось видеть заплывавших в залив морских зверьков – нерп – маленького тюленя.
Нерпы плескались в воде на самой середине залива, ныряли и выныривая. В основном показывали нам, высовывая из воды, как перископ подводной лодки, только свою «мордочку», развлекали нас. Они не приближались к нашему западному берегу, где кипела большая стройка, а предпочитали с середины ширины залива, что напротив строящихся пирсов около объекта «Проходка», наблюдать за нашей работой со стороны. Как мы узнали позднее, на противоположном скалистом восточном берегу залива, как раз напротив строящихся пирсов нерпы и обитали.
В июне 1977 года я разводил по рабочим местам несколько молодых солдат нашей роты из майского призыва», их было четыре человек. Мы шли по дороге в сторону объекта «Проходка». Я объяснял и показывал им наши рабочие места, где им, возможно, предстоит работать. Троих солдат я оставил в работающей смене цехе «Сухая смесь» около «Проходки».
Возвращаясь по дороге назад, последнему солдату Скоробогатову я должен был показать маленькую будку насосной станции питьевой воды, которая была почти на вершине западной стороны сопки. По еле заметной тропинке мы зигзагами стали подниматься на сопку. Высота этой сопки была около 260 метров. Я заметил, что солдат Скоробогатов отстаёт и тяжело идёт на подъем. Мы остановились на середине подъёма.
Я вспомнил, что в начале своей службы тоже задыхался при подъеме на сопки, нужна временная адаптация организма. Я решил молодого солдата Скоробогатова не вести дальше на насосную станцию, и вернуться обратно в часть. Мы стали спускаться по извилистой тропинке вниз. Пройдя метров десять, я увидел, что слева в метрах пяти параллельно была ещё одна тропа, на которой застыла неподвижно фигура красавца оленя с красивыми небольшими рогами. Его силуэт сливался с ландшафтом, а неподвижный взгляд был направлен вниз, на дорогу и залив.
Я стал внимательно наблюдать и увидел, что по тропе сверху, прикрываясь за ветками, вниз спускаются ещё несколько молодых небольших оленей. Спустились по тропе с западной стороны сопки вниз около 20 голов оленей и вышли на дорогу возле небольшого поворота перед расположением бригады СКР.
Вдруг произошло неожиданное. Приближающиеся по дороге громыхающие самосвалы «КраЗы», спугнули оленей. Олений вожак сходу, с дороги, которая была на уровне залива, рванул в воду, а за ним последовали и все остальные. Небольшое стадо оленей форсировало поперек вплавь залив Ара-Губу.
Я никогда не думал до этого, что олени умеют плавать. Это было очень грациозное зрелище, даже лучшее, чем эволюция кораблей СКР в этом же месте залива. Ширина залива была метров четыреста, и все олени справились с этой переправой. Выходя из воды, олени, энергично работая передними ногами и копытами, карабкались на высокий восточный берег, близко подходящий к воде, и затем медленно, только им известной тропе стали подниматься наверх. Я понял, что для этих небольших полярных оленей границ и преград не существуют.
